|  
— 𝐢 𝐬𝐩𝐢𝐭 𝐢𝐧 𝐭𝐡𝐞 𝐞𝐲𝐞 𝐨𝐟 𝐬𝐚𝐭𝐚𝐧
𝐚𝐧𝐝 𝐢 𝐰𝐢𝐥𝐥 𝐬𝐩𝐢𝐭 𝐢𝐧 𝐭𝐡𝐢𝐧𝐞
[indent]
не замечаешь меня, игнорируешь, поскольку погружена в ”воды тёмные”. жидкость чёрная, словно в перемотке, не вытекает, а просачивается тебе прямо в мозг — в сознание. до краёв наполняет. слышу мертвенную элегантность, вкраплённую в твой смех и эгоцентрическую речь, и внутренне сжимаюсь — предчувствую вспышку. ты что-то задумала. я изо всех сил молчу. но нет, не из благородства. куда уж мне. куда уж нам. выгода есть всегда, явная или скрытая. возможно, я слишком жажду конечный результат. тёмный артефакт, который станет мне подспорьем постыдным в финальной битве с врагом. // когда тебе было двадцать два, а брату — тридцать один, вы, сами того не подозревая, потеряли единственного родителя. кениел трагически умер, но оставил жить своего тёмного двойника. вы стали думать, что отец изменился. почему, не знали. не стремились узнать. но, кажется, тебе нравилась губящая тьма, источаемая прежде всего притворной_ситуативной опекой, и лишь потом — умбракинезом. твой внутренний свет постепенно гас, не оставляя ни толики тепла. красивая, холодная фрея упорхнула из гнезда навсегда; подстёгнутая чужой завидной вольготностью и собственным магическим потенциалом. // ровно через век тебя оплела скука в одной связке с ощущением бега времени, которое было непознанным. ведь стрелки часов ты остановила спустя пять лет вольной и яркой жизни. с тех пор пила горькую вязкую дрянь под названием «зелье молодости», лишая голосовые связки эластичности, низводя голос до дисфонии и рассогласованности с внешним. скрытая танатофобия уязвляла эго и заставляла фальшивить в пении всё чаще. ты оставила джаз, как оставляла всё, что имело смысл, как оставишь позже сына на руках материных сестёр. стоит ли упрекать ту, кто сама никогда не ведала материнской любви? неоткуда было ей взяться в твоём тёмно-чёрном сердце. // мы познакомились, когда искали (успевшую стать пресловутой) лучшую жизнь в филадельфии и когда твоя аристократическая бледность удачно оттеняла брисингамен. не тот же самый, но такой же глумящийся над воображением. я не был уверен, что хотел знать, как ты его приобрела, и как именно он действовал в том числе на меня. я был уверен только в том, что то, что мы наладили едва притеревшись эгоизмами — разладится в самый неподходящий момент. нас спасала вынужденная, вымученная ирония на тему нас самих. эти бестолковые попытки понять, враги мы или друзья, коллеги или соперники; делить гонорар поровну или в неравном, но удобном каждому соотношении. // жидкая тьма плещется внутри глазного яблока_стекловидного тела, побуждая тебя заглядывать в моё начинённое саморучными гранатами прошлое. подглядывать за причинно-следственным, предательски бросившим отчаянного меня тебе в ноги. не будь единовластвующей над моими воспоминаниями, пожалуйста, передумай делать больно. я вспомню взамен одну, всего одну деталь. ты постоянно упускаешь её из виду. мы на одной стороне. нам в одну сторону, хотя бы потому, что я хочу понять тебя до конца.
[indent]
дополнительно: пробегусь по основам. фрея — почти дочь тоби и коллега (подруга?) рея. тоби — моя вторая роль. мне не важны скорость, слог и стиль, только грамотность и любовь к персонажу. сам предпочитаю аллегории, символы, строчные и оформление, при этом готов подстраиваться во многих аспектах, если меня хорошо попросят. графикой, хэдканонами и вниманием обеспечу. ◾
| |
[/align]
